Деятельность митрополита Иосифа (Семашко) в Полоцком Соборе 1839 года и его значение для белорусского православия
Митрополит Иосиф, в миру Иосиф Иосифович Семашко (1840–1868) – известный религиозный деятель, прославившийся прежде всего своей выдающейся ролью в возвращении униатской церкви Белоруссии и Литвы в лоно православия.
С самого детства Иосиф мог наблюдать резкие противоречия в религиозных и мировоззренческих взглядах как в своей семье, так и среди большинства своих земляков. В селе, где проживала семья будущего митрополита они оставались единственными униатами – все остальные вернулись в православие. Поэтому в детстве Иосиф посещал православный храм, ведь в округе не было униатской церкви. Однако с 10-летнего возраста родители запретили ему посещать православный храм и стали возить в ближайший костел. По воспоминаниям Иосифа, католическая служба «походила больше на комедию, нежели на молитву», а нравы православных крестьян были ему ближе, чем нравы местного костельного общества, состоявшего преимущественно из мелкой знати (Записки. 1883. Т. 1. С. 437–439).
С 1809 г. Иосиф обучался в Немировской гимназии, обучение в которой было пронизано польско-католическим духом и велось полностью на польском языке. После ее окончания, по наставлению родственников, в 1816 г. Иосиф поступил в Главную семинарию при Виленском университете, выпускников которой готовили к руководящим должностям в высшем управлении Римско-католической и униатских Церквей. Ученики там тщательно ограждались от влияния русской культуры. Поэтому только за чтение русского журнала «Улей» Иосиф Семашко и его друг А. Зубко подверглись остракизму. В 1820 г. Иосиф окончил обучение со степенью магистра богословия. Несмотря на воспитание учеников семинарии в духе польского патриотизма, Иосиф смог сохранить в душе православное начало и сочувствие к своей настоящей родине.
С 1820 по 1822 г. Иосиф Семашко занимал должность заседателя Луцкой консистории, а также наставника местной ставленнической семинарии. За время своей работы, он увидел истинную картину происходящего на его родине, а именно притеснения униатов со стороны католиков, а также недоброжелательное отношение к ним со стороны местных православных. Этот опыт сильно повлиял на мировоззрение Иосифа, которого такое положение вещей совершенно не устраивало.
7 января 1822 г. он был возведен в сан протопресвитера и 20 июня того же года назначен заседателем в униатском департаменте римско-католической коллегии в Петербурге, где было сосредоточено высшее управление всей униатской церкви. Там он ближе познакомился с православием, духом которого проникся еще в детстве. В то время он много читал, преимущественно русскую духовную и художественную литературу. Яркие художественные образы, посещение православных соборов столицы (особенно Андреевского собора), произвели на него большое впечатление. Именно этот опыт послужил одной из причин того, что Иосиф разочаровался не только в католической церкви, но и в унии.
В 1827 г. Иосиф, несмотря на довольно большие перспективы карьерного роста в греко-католической Церкви, решил присоединиться к Православию, принять монашеский постриг и поступить в Александро-Невскую лавру. Обосновывая свое стремление, он начал писать «Сочинение о Православии Восточной Церкви», в котором заявлял о ложности римо-католицизма. В Римской церкви Семашко видел гордость вместо смирения, строптивость вместо послушания, которые ожесточают людей против ближних, ставят брата против брата, гражданина против гражданина. Это заставляло его задуматься о духовном будущем своего народа, о том, как сохранить то лучшее, что было в нем и не допустить разлада.
К началу XIX в. на западе и северо-западе Белоруссии, а также на Украине и в Литве проживало около 1,5 млн униатов – в основном это были крепостные крестьяне, принадлежавшие польским помещикам. Непоследовательность политики русского правительства, отсутствие православной миссии среди униатов, активная деятельность католического духовенства, польских помещиков и монахов василианского ордена, вели унию к полной латинизации и растворению в польском католицизме, что, в свою очередь, грозило полной утратой самобытности, отходом от исторических и культурных корней, денационализацией белорусов и украинцев.
Униатскую иерархию, монашество и низовое духовенство эти тенденции вполне устраивали. Ярыми сторонниками сохранения русской идентификации людей, сохранения самобытной белорусской народной культуры они, воспитанные в польском духе, говорившие на польском языке, уж точно не были. Семашко был редким исключением. Он, имея сильные русские корни, действительно хотел сохранить культурное наследие своего народа.
1833 г. Иосиф Семашко был назначен управляющим Литовской епархией. С этого момента он начал активно трудиться над литургическим сближением униатской и православной церквей. Его начинания в этом направлении в основном носили характер личной инициативы, поэтому он мог действовать только в пределах Литовской епархии, Белорусская же была ему на то время недоступна. Семашко инициировал перестройку храмов согласно восточной традиции.
Из церквей убирались органы, как боковые, так и центральные латинские алтари, амвоны, монстранции, статуи, колокольчики и прочее. Сооружались престолы на середине алтаря. Началось устройство в приходских храмах иконостасов. Католическая богослужебная утварь и облачения заменялись православными: 517 церквей были снабжены дарохранительницами, дискосами, звездицами и копиями, плащаницами, ризами. В употребление вводились книги московской печати: Евангелия, Апостолы, Служебники, книги молебных пений.
Для практического изучения духовенством православного богослужения Иосиф учредил комиссию, определявшую правоспособность кандидатов на священнические и причетнические должности. Обрядовая реформа встречала ропот духовенства и открытые требования (например, в Новогрудке и Клецке) все оставить в прежнем виде. Эти преобразования помогли подготовиться как духовенству, так и простому народу воссоединению с православной церковью.
Успех литургических преобразований позволили Иосифу наконец приступить к сбору с приходских священников «подписок» о личном желании присоединиться к Православию. Эта инициатива не встретила возражений в Литовской епархии, но столкнулась с непониманием в Белорусской, духовенство в которой было настроено резко против присоединения к православию. Однако сопротивление удалось преодолеть, и 12 февраля 1839 г. в Полоцке под председательством Иосифа был проведен Собор униатского духовенства, главными деяниями которого стали подписание соборного акта о воссоединении униатской Церкви с православной и составление соответствующего прошения на Высочайшее имя.
23 марта 1839 г. Синод рассмотрел «Соборный акт» и принял постановление о присоединении греко-униатской церкви к Православной Всероссийской.
30 марта члены Синода вручили Иосифу грамоту к воссоединенным епископам с паствой, сопроводив это деяние торжественным лобзанием нового собрата. Одновременно с актом воссоединения Иосиф был возведен в сан архиепископа, назначен правящим архиереем Литовской и Виленской епархии и председателем синодальной коллегии, переименованной из Греко-униатской в Белорусско-Литовскую. Кампания не встретила сопротивления, за исключением отдельных районов Гродненщины и Белосточины, и при этом воссоединились более 1,5 млн униатов. К Российской православной церкви присоединилось свыше 1600 приходов, насчитывавших более 1,6 млн прихожан. В Православную Церковь перешло более 1500 священников.
Деяние Полоцкого Собора стало поворотным событием в развитии православия на Белой Руси. Восточное исповедание, которое было принято на белорусской земле еще с Х века, настолько прочно сидело в сердцах и умах простого народа, что даже за довольно долгое время и прилагая большие усилия католическое духовенство не смогло искоренить его. Более двух веков уния разъединяла людей, говорящих на одном языке и имеющих общее этническое происхождение. Стоит отметить еще и то, что именно духовенство, ответственное за духовную жизнь своих прихожан, почти единогласно согласилось вернуться в Православие. Впрочем, речь шла не о присоединении некоего стоящего особняком церковного общества. Речь шла о том, чтобы открыто назвать свое исповедание, сокрытое под маской католических обрядов, его настоящим именем.
После Полоцкого Собора униатская церковь потеряла своих последователей, а католическая – влияние. Конечно, после были попытки вернуть упущенное. Например, в ходе польского восстания 1863 г. мятежники вновь позвали в унию ушедших оттуда священников. За приверженность Православию и русскому правительству рассылались угрозы, случались расправы над православными пастырями. Но уния не возродилась. Не смогла восстать она и в 1921–1939 гг. в Западной Белоруссии при покровительстве польского правительства и всех усилиях католических миссионеров. Тогда католики предъявили свои притязания на многие православные храмы, но широко привлечь православных в унию им не удалось. С 1990–х годов в Беларуси вновь стали известны униаты, но у них нет никакой преемственности от униатов былого времени. Возвращение православия знаменовало возвращение к своим культурным истокам, сохранение традиций и неповторимого менталитета белорусского народа.
Полоцкий Собор позволил сохранить белорусам их исконную веру, их культуру, народную душу – вещи, которые так легко можно утратить под влиянием перемен и которые так трепетно стоит хранить. Православию же он помог надолго и прочно закрепиться на Белой Руси, вытеснив чуждые народу католические веяния.
С самого детства Иосиф мог наблюдать резкие противоречия в религиозных и мировоззренческих взглядах как в своей семье, так и среди большинства своих земляков. В селе, где проживала семья будущего митрополита они оставались единственными униатами – все остальные вернулись в православие. Поэтому в детстве Иосиф посещал православный храм, ведь в округе не было униатской церкви. Однако с 10-летнего возраста родители запретили ему посещать православный храм и стали возить в ближайший костел. По воспоминаниям Иосифа, католическая служба «походила больше на комедию, нежели на молитву», а нравы православных крестьян были ему ближе, чем нравы местного костельного общества, состоявшего преимущественно из мелкой знати (Записки. 1883. Т. 1. С. 437–439).
С 1809 г. Иосиф обучался в Немировской гимназии, обучение в которой было пронизано польско-католическим духом и велось полностью на польском языке. После ее окончания, по наставлению родственников, в 1816 г. Иосиф поступил в Главную семинарию при Виленском университете, выпускников которой готовили к руководящим должностям в высшем управлении Римско-католической и униатских Церквей. Ученики там тщательно ограждались от влияния русской культуры. Поэтому только за чтение русского журнала «Улей» Иосиф Семашко и его друг А. Зубко подверглись остракизму. В 1820 г. Иосиф окончил обучение со степенью магистра богословия. Несмотря на воспитание учеников семинарии в духе польского патриотизма, Иосиф смог сохранить в душе православное начало и сочувствие к своей настоящей родине.
С 1820 по 1822 г. Иосиф Семашко занимал должность заседателя Луцкой консистории, а также наставника местной ставленнической семинарии. За время своей работы, он увидел истинную картину происходящего на его родине, а именно притеснения униатов со стороны католиков, а также недоброжелательное отношение к ним со стороны местных православных. Этот опыт сильно повлиял на мировоззрение Иосифа, которого такое положение вещей совершенно не устраивало.
7 января 1822 г. он был возведен в сан протопресвитера и 20 июня того же года назначен заседателем в униатском департаменте римско-католической коллегии в Петербурге, где было сосредоточено высшее управление всей униатской церкви. Там он ближе познакомился с православием, духом которого проникся еще в детстве. В то время он много читал, преимущественно русскую духовную и художественную литературу. Яркие художественные образы, посещение православных соборов столицы (особенно Андреевского собора), произвели на него большое впечатление. Именно этот опыт послужил одной из причин того, что Иосиф разочаровался не только в католической церкви, но и в унии.
В 1827 г. Иосиф, несмотря на довольно большие перспективы карьерного роста в греко-католической Церкви, решил присоединиться к Православию, принять монашеский постриг и поступить в Александро-Невскую лавру. Обосновывая свое стремление, он начал писать «Сочинение о Православии Восточной Церкви», в котором заявлял о ложности римо-католицизма. В Римской церкви Семашко видел гордость вместо смирения, строптивость вместо послушания, которые ожесточают людей против ближних, ставят брата против брата, гражданина против гражданина. Это заставляло его задуматься о духовном будущем своего народа, о том, как сохранить то лучшее, что было в нем и не допустить разлада.
К началу XIX в. на западе и северо-западе Белоруссии, а также на Украине и в Литве проживало около 1,5 млн униатов – в основном это были крепостные крестьяне, принадлежавшие польским помещикам. Непоследовательность политики русского правительства, отсутствие православной миссии среди униатов, активная деятельность католического духовенства, польских помещиков и монахов василианского ордена, вели унию к полной латинизации и растворению в польском католицизме, что, в свою очередь, грозило полной утратой самобытности, отходом от исторических и культурных корней, денационализацией белорусов и украинцев.
Униатскую иерархию, монашество и низовое духовенство эти тенденции вполне устраивали. Ярыми сторонниками сохранения русской идентификации людей, сохранения самобытной белорусской народной культуры они, воспитанные в польском духе, говорившие на польском языке, уж точно не были. Семашко был редким исключением. Он, имея сильные русские корни, действительно хотел сохранить культурное наследие своего народа.
1833 г. Иосиф Семашко был назначен управляющим Литовской епархией. С этого момента он начал активно трудиться над литургическим сближением униатской и православной церквей. Его начинания в этом направлении в основном носили характер личной инициативы, поэтому он мог действовать только в пределах Литовской епархии, Белорусская же была ему на то время недоступна. Семашко инициировал перестройку храмов согласно восточной традиции.
Из церквей убирались органы, как боковые, так и центральные латинские алтари, амвоны, монстранции, статуи, колокольчики и прочее. Сооружались престолы на середине алтаря. Началось устройство в приходских храмах иконостасов. Католическая богослужебная утварь и облачения заменялись православными: 517 церквей были снабжены дарохранительницами, дискосами, звездицами и копиями, плащаницами, ризами. В употребление вводились книги московской печати: Евангелия, Апостолы, Служебники, книги молебных пений.
Для практического изучения духовенством православного богослужения Иосиф учредил комиссию, определявшую правоспособность кандидатов на священнические и причетнические должности. Обрядовая реформа встречала ропот духовенства и открытые требования (например, в Новогрудке и Клецке) все оставить в прежнем виде. Эти преобразования помогли подготовиться как духовенству, так и простому народу воссоединению с православной церковью.
Успех литургических преобразований позволили Иосифу наконец приступить к сбору с приходских священников «подписок» о личном желании присоединиться к Православию. Эта инициатива не встретила возражений в Литовской епархии, но столкнулась с непониманием в Белорусской, духовенство в которой было настроено резко против присоединения к православию. Однако сопротивление удалось преодолеть, и 12 февраля 1839 г. в Полоцке под председательством Иосифа был проведен Собор униатского духовенства, главными деяниями которого стали подписание соборного акта о воссоединении униатской Церкви с православной и составление соответствующего прошения на Высочайшее имя.
23 марта 1839 г. Синод рассмотрел «Соборный акт» и принял постановление о присоединении греко-униатской церкви к Православной Всероссийской.
30 марта члены Синода вручили Иосифу грамоту к воссоединенным епископам с паствой, сопроводив это деяние торжественным лобзанием нового собрата. Одновременно с актом воссоединения Иосиф был возведен в сан архиепископа, назначен правящим архиереем Литовской и Виленской епархии и председателем синодальной коллегии, переименованной из Греко-униатской в Белорусско-Литовскую. Кампания не встретила сопротивления, за исключением отдельных районов Гродненщины и Белосточины, и при этом воссоединились более 1,5 млн униатов. К Российской православной церкви присоединилось свыше 1600 приходов, насчитывавших более 1,6 млн прихожан. В Православную Церковь перешло более 1500 священников.
Деяние Полоцкого Собора стало поворотным событием в развитии православия на Белой Руси. Восточное исповедание, которое было принято на белорусской земле еще с Х века, настолько прочно сидело в сердцах и умах простого народа, что даже за довольно долгое время и прилагая большие усилия католическое духовенство не смогло искоренить его. Более двух веков уния разъединяла людей, говорящих на одном языке и имеющих общее этническое происхождение. Стоит отметить еще и то, что именно духовенство, ответственное за духовную жизнь своих прихожан, почти единогласно согласилось вернуться в Православие. Впрочем, речь шла не о присоединении некоего стоящего особняком церковного общества. Речь шла о том, чтобы открыто назвать свое исповедание, сокрытое под маской католических обрядов, его настоящим именем.
После Полоцкого Собора униатская церковь потеряла своих последователей, а католическая – влияние. Конечно, после были попытки вернуть упущенное. Например, в ходе польского восстания 1863 г. мятежники вновь позвали в унию ушедших оттуда священников. За приверженность Православию и русскому правительству рассылались угрозы, случались расправы над православными пастырями. Но уния не возродилась. Не смогла восстать она и в 1921–1939 гг. в Западной Белоруссии при покровительстве польского правительства и всех усилиях католических миссионеров. Тогда католики предъявили свои притязания на многие православные храмы, но широко привлечь православных в унию им не удалось. С 1990–х годов в Беларуси вновь стали известны униаты, но у них нет никакой преемственности от униатов былого времени. Возвращение православия знаменовало возвращение к своим культурным истокам, сохранение традиций и неповторимого менталитета белорусского народа.
Полоцкий Собор позволил сохранить белорусам их исконную веру, их культуру, народную душу – вещи, которые так легко можно утратить под влиянием перемен и которые так трепетно стоит хранить. Православию же он помог надолго и прочно закрепиться на Белой Руси, вытеснив чуждые народу католические веяния.
Автор-составитель:
Иерей Алексий Капошко